Дмитрий Овакимян: Почему студсоветы теряют актуальность
В этом году в Вышке и других вузах произошло несколько студенческих выступлений и кризисов студенческого самоуправления, например скандал с ПГАС и снятие председателя БСС. 28 апреля экс-член БСС Христофор Космидис опубликовал в группе БанДИТ изобличительный текст о внутренних проблемах работы студсовета. Уполномоченный по правам студентов в Москве Дмитрий Овакимян в авторской колонке рассуждает о том, почему студенческие советы теряют актуальность.
За последние полгода в Вышке произошло немало событий, возбуждавших внимание студентов: это и отставки в Студенческом совете, и петиции, и открытые письма против конкурса красоты и против цензуры. Если посмотреть шире, то можно увидеть подобные события и в других университетах: в МГУ студенты протестуют против фан-зоны, а в Тимирязевке — в защиту преподавателей.
Разумно было бы предположить, что в каждой подобной истории, появлялся легитимный представитель, который отстаивал интересы студенчества, однако вы и сами знаете, что это не так. Во всех этих событиях органы студенческого самоуправления принимали либо крайне слабое участие, либо вообще устранялись от проблемы.
Давайте попробуем разобраться, почему студенческие советы большинства вузов не находят себя в столь важных вопросах и с чем это может быть связано.
Инициатива — инициативным группам
Кто же де-факто становится лидером студенческих протестов? В каждом случае из перечисленных выше лидерами становились инициативные группы. В МГУ – Инициативная группа (так и называется), которая за время своего существования превратилась в легендарную организацию. На этой неделе даже появилось расследование Максима Кононенко о связи ИГ с левыми организациями, ну и, разумеется, с Европой. В Тимирязевке лидером протеста также стала инициативная группа студентов и преподавателей.
В Вышке, с ее сложной структурой студенческих организаций, ситуация чуть сложнее: протесты, вызванные инцидентом с ПГАС, возглавил БанДИТ, протесты против конкурса красоты возглавила стихийная группа студентов во главе, похоже, с Никитой Понариным, а письмо против цензуры после визита Дмитрия Пескова составляла DOXA.
Можно ли говорить о том, что инициативные группы перехватывают повестку в силу объективных факторов: простоты организации и большей мобильности? Мы могли бы так сказать, если бы, во-первых, видели, что студенческие советы пытаются войти в повестку, но не успевают и, во-вторых, если бы студенческие советы в большинстве вузов были бы большими и тяжеловесными структурами. Однако в большинстве своем мы не видим не то чтобы попыток со стороны студенческих советов возглавить протесты, но даже каких бы то ни было официальных заявлений. Следовательно, проблема в другом.
Политическая активность студентов
Давайте попробуем сравнить происходящее сегодня с тем, что было пару лет назад. Только в Вышке за последний год, по моим подсчетам, произошло 9 крупных событий, вылившихся в широкое общественное негодование, и повлекшее за собой реакцию со стороны лиц, ставших объектами возмущения. Откатимся немного назад в 2015/2016 учебный год. Как думаете, много ли было событий, вызвавших негодование студентов? Если рассматривать только крупные события (и то, сильно меньшие по масштабу), то можно выделить разве что недовольство перекрытием портов VPN в общежитиях, которые так и не вылились в скоординированный протест, а также традиционный недостаток билетов на Дне Вышки, из-за которого пришлось менять систему выдачи уже после начала регистрации на концерт.
«Старички» обязательно вспомнят еще борьбу с комендантским часом в общежитиях, сбор подписей против повышения платы за проживание или негодование по поводу лекции о заряженной воде на МИЭМе. Однако, думаю, что даже они не будут отрицать, что количество писем, а главное, уровень организации нынешних возмущений на порядок выше. Аналогичная ситуация происходит и в других вузах: если в этому году в МГУ Инициативная группа раскручивает весьма внушительную кампанию по борьбе с фан-зоной и боролась за освобождение математика Дмитрия Богатова, арестованного по обвинению в призывах к экстремизму, то еще пару лет назад в основном они занимались борьбой с закрытием столовых в корпусах и вели хронику студенческой жизни университета.
Не хотелось бы, конечно, попасть в многочисленный список «экспертов», рассуждающих о политизации молодежи, но и мои личные впечатления, и данные опросов (вот и вот) показывают как минимум высокий интерес к политике среди студентов, в сравнении с другими группами, которые относят к молодежи.
Так или иначе, исходя из собственных наблюдений и подсчетов, могу сказать, что студенты сегодня становятся все более политически активными и зачастую местом реализации политических взглядов становится университет.
Между молотом и наковальней
На каждое действие рождается противодействие: по мере политизации студентов нередко можно встретить и политизацию сотрудников администрации университетов. Так, например, в МГУ замдекана факультета требует у председателя студсовета мехмата сложить полномочия за пост в телеграм-канале, а в РГГУ феминисткам ректор запрещает проводить мероприятия, ссылаясь на то, что они могут быть подвержены провокациям.
С точки зрения администрации политизация студентов чревата созданием протестной активности, которая, как известно, не встречает вящего восторга у руководства. В виду этого, администрации разных вузов стремятся по мере своих сил угомонить студентов. И если в Вышке администрация находит мудрость не встревать в каждый публичный конфликт, а, в случае возникновения недовольства, весьма грамотно его отрабатывает, то в других вузах зачастую именно тотальный непрофессионализм администрации при «отработке негатива» и становится причиной студенческих протестов. Угнаться за всеми инициативным группами, образующимися в университетах, администрация не в силах, а потому главным приложением сил становятся студенческие советы.
Таким образом получается, что студенческие советы с одной стороны сдавлены настроениями студентов, которым они по идее должны следовать, а с другой – давлением администрации, игнорировать которую они тоже не могут. В отличие от инициативных групп представители студенческих советов не могут оставаться анонимными, а потому нередко подпадают под горячую руку администрации. В итоге для большинства студенческих советов существует только две стратегии: примкнуть к администрации и отстаивать ее решения, либо «схорониться» и попробовать обойти возникающие скандалы.
Политизация студентов приводит к деградации студсоветов
Студенческие советы могут быть более чем эффективны в ситуации относительного спокойствия. Они могут очень активно отстаивать академические права и участвовать в совершенствовании качества образования. Однако сложно на уровне университета поднимать вопросы форм итогового контроля, когда студенты ждут от студсовета, чтобы он встал на баррикады и возглавил протест жителей общежитий/студентов/феминисток против ректора/мэра/вице-премьера.
Стоит держать в уме, что студенческие советы де-факто не являются органом самоуправления, поскольку не решают вопросы студентов непосредственно и не распоряжаются имуществом, а занимают промежуточное звено между администрацией и студентами, предлагая администрации рекомендации по тому или иному вопросу
В случае, если дистанция между студентами и администрацией увеличивается, то, не имея возможности удовлетворить интересы ни одной из сторон, студенческий совет становится совершенно неэффективен.
Дефицит лидеров
В России в самых разных ведомствах существует множество подразделений, занимающихся молодежной политикой. Отнюдь не всегда эти подразделения находят общий язык, но все они оглашают одну и ту же проблему: «Лидеры, которые нам лояльны, не имеют влияния на студентов, а лидеры, которые имеют влияние, не лояльны нам».
Такая проблема совершенно не нова, потому как методы, используемые администрациями вузов по «отработке негатива» зачастую сводятся к тому, чтобы убедить различными способами лидеров мнений поддержать то или иное решение, а несогласных припугнуть или наказать. Подобная тактика как минимум нелепа, поскольку в лучшем для администрации случае превращает «студенческих лидеров» в аналог контрацептива, который, потеряв поддержку, будет выброшен сразу после использования, а в худшем – просто не имеет никаких результатов.
Одновременно с этим люди, которые поддерживают администрации университетов в каждом их начинании, не способны ничего донести до студентов и никак не могут повлиять на исход событий.
Не сложно догадаться, что в такой ситуации люди, способные хоть на кого-то повлиять, либо уходят в подполье, становясь анонимными, либо стараются избегать прямого столкновения и дистанцируются от администрации
Чего ждать
Активная политизация и студентов, и администрации опасна тем, что переводит конфликт из сугубо управленческой плоскости, когда существует группа недовольных студентов, а администрация работает над тем, как снять возникшее напряжение, в плоскость политического противостояния, когда студенты устраивают митинг «Живой щит», а администрация внезапно решает провести собственную акцию на том же месте.
Удивителен сам факт того, что администрации во многих вузах вообще пытаются играть на политическом поле и вступать со студентами в политическое противостояние, поскольку проректор по воспитательной работе никогда не станет для студентов лидером мнений
Если же администрации университетов не осознают, что меняющиеся настроения студентов требуют от них значительно более креативных решений, и продолжат бессмысленную борьбу на заведомо невыгодном для них поле, то не исключено, что студенческое недовольство может выплеснуться за пределы университета, и это уже станет проблемой не только для администраций университетов, но и для всех многочисленных организаций, занимающихся молодежной политикой.
Текст: Дмитрий Овакимян
Мнение редакции может не совпадать с мнением автора
