Критикую — значит существую
The Вышка поговорила с участниками нового научного проекта «Основы критической теории», первокурсниками факультета права Аленой Гнутовой и Андреем Морозовым о философии, спорах с преподавателями и секретах успешной учебы
19 сентября на факультете права состоялось первое заседание научного клуба «Основы критической теории». Основатели проекта, преподаватели кафедры теории права Назмутдинов Б.В., Белькович Р.Ю. и Панов А.А. поставили перед собой задачу создать уникальное интеллектуальное пространство, где участники смогут свободно обсуждать государство и право. Но перед этим студентам предстоит пройти через огонь, воду и медные трубы: осмысленно изучить все тематические концепции, отнестись к ним как можно критически, написать об этом в научных публикациях и выступить на конференции.
Почему вы принимаете участие в проекте? На ваш выбор как-то повлияли личности его руководителей?
Алена: Здесь множество факторов! Например, с детства я привыкла к философским рассуждениям, проводимых в семейном кругу, о сущности права. Все это действительно завораживало меня. Так что я просто не могла упустить такую замечательную возможность. Кроме того, вы правы, изучать право под руководством таких интересных личностей вдвойне захватывающе!
Андрей: Ну, а мне кажется, что для любого человека, идущего на этот проект, есть, по крайней мере, одна железная составляющая: меркантильная (целых восемь (!) кредитов и замена курсовой работы научной публикацией). Ну, а если серьезно, то лично меня восхитила проблематика, поднимаемая авторами проекта. Да и сам метод, конечно, потрясающий. У нас в стране сейчас почти никто этим не занимается.
Раскритиковать все, на чем держится наука теории государства и права, — это не слишком в духе нигилизма?
Алена: Вовсе нет! Мы, может, «кроим старое», но ведь это не значит, что на все сто процентов мы придем к чему-то исключительно новому. Напротив, мы можем и признать, что существующий правопорядок вполне справедлив.
Андрей: Да, согласен. Мы же все-таки не новаторы в этой области: сама критическая теория своими корнями уходит во франкфуртскую школу. В сущности, основы критической теории сформированы в программной статье Т. Адорно и М. Хоркхаймера. Именно представители этого направления заметили, что многие научные конструкции находятся в жесткой зависимости от идеологии и политического режима государства. Они, конечно, делали все это с точки зрения критики тоталитаризма и фашистской идеологии. Тем не менее, сама идея критически взглянуть на традиционные представления об институтах общества, мне кажется весьма удачной. Хотя сама по себе критическая теория носит междисциплинарный характер (в ней воплощены методы и социологии, и политологии, и в каком-то смысле математики), мы собираемся концентрироваться только на категориях права и государства.
В таком случае, может, полезно было было привлечь к работе вашего клуба и студентов других факультетов Вышки?
Андрей: Нужно понимать, что «право» и «государство» сами по себе тоже не исключительный продукт юридической науки. Так что, по-моему, чем шире взгляд на эти понятия, тем больше возможностей сорвать «идеологическую завесу» и дойти до сути.
На ваш взгляд, доступно ли вышкинцу «критическое мышление» или выйти за пределы формулировок учебников сложно?
Алена: Это вовсе несложно! Мне как-то, например, попался в руки учебник, по которому занимались еще мои родители, – «Основы философских измышлений», кажется. Я обратила внимание на то, что вся она просто пронизана «совковым» духом. И, честно говоря, человека, который привык самостоятельно делать выбор, все это должно настораживать, на мой взгляд. Ведь разве можно объяснять буквально все человеческие ценности (даже мораль и нравственность) с точки зрения одного только идеологического режима? Тут определенно должен усматриваться подвох! В таких случаях ты начинаешь анализировать, то есть относиться к предложенному знанию критически.
Андрей: Тем более, что критическая теория не просто абстракция, а конкретный образ мышления. Имею в виду то, что прежде чем согласиться с какой-то концепцией любой, мало-мальски думающий человек в науке должен задаться вопросами: а почему это именно так, а не иначе; а кому было выгодно предложить именно такую интерпретацию; в чьих интересах это сделано. Все это в общем-то базовые атрибуты критического мышления.
Во что может вылиться ваш проект в будущем, что его ожидает в долгосрочной перспективе?
Андрей: Мы люди маленькие! О каких-то грандиозных планах мы пока не слышали. Но то, что проект будет «растить» умных и думающих людей, — это факт! А это по-настоящему здорово, потому что, мне кажется, научное сообщество в таких кадрах крайне заинтересовано.
Проект предполагает самостоятельные научные публикации студентов, все вы видите себя в науке? Или просто так совпало?
Алена: Лично я просто подстраиваюсь под жизнь. Если после этого проекта получится так, что наука меня окончательно «затянет» — то, пожалуй, да! Хотя, как я уже говорила, право мне интересно во всех проявлениях: и с точки зрения теории, и с точки зрения практики.
Андрей: Ну, а я пока вижу себя в системе правосудия. Причем в данном случае я исхожу из гражданской позиции: нынешняя правовая действительность меня абсолютно не устраивает. Хотя как бы там ни было, на первом курсе очень сложно говорить о таких вещах однозначно.
Наверняка, подготовка к заседаниям клуба отнимает у вас много времени и сил? У вас есть какие-нибудь секретные техники тайм-менеджмента, способы борьбы с ленью? Или интерес всегда перебарывает и усталость, и лень?
Алена: Вообще интерес действительно побеждает! Я ленюсь в очень редких случаях. На пути к желаемому, мне кажется, можно и потрудиться!
Андрей: А вот я человек очень ленивый! И если честно, тот материал для переработки, который факультет предлагает, нереально освоить. Для того, чтобы умудриться это сделать, нужно не ходить на лекции, перестать питаться и спать! Будем откровенны, это вне челове-ческих возможностей. Так что я сторонник того, чтобы все-таки в изучении научной литературы ставить предметные приоритеты. Я, например, читаю только то, что мне интересно. А с тем, что мне неинтересно, знакомлюсь через другие источники: рецензии, статьи, иногда — выдержки из диссертаций, посвященные трудам этого человека. А вообще главное — это отдых! Если не расслабляться, выжить едва ли возможно. Особенно в Вышке.
Что бы вы могли посоветовать ребятам, поступающим в Вышку на юрфак?
Андрей: Я бы хотел посоветовать ребятам уже в школьные годы, особенно с класса девятого, как можно больше читать! Причем читать философов, политологов, социологов в оригиналах. Потому что в Вышке времени на это не будет. На самом деле, это не очень сложно, и я сейчас не говорю о Канте, Гегеле или Ницше. Допустим, Платон, Аристотель, Маккиавелли писали не так уж заумно. Вечером полистать страниц двадцать — на самом деле серьезно работает на перспективу. Так что пусть для вас настольной книгой будет не «50 оттенков серого», а какая-нибудь программная работа одного из социологов двадцатого века.
Алена: А у меня противоположное мнение! Я думаю, здесь количество прочитанных монографий не играет существенную роль. Ты действительно можешь ознакомиться с трудами и Гегеля, и Ницше, и даже, может, будешь в состоянии отличить Канта от Конта, но если не будет искры, интереса к праву, — вряд ли это все поможет.
Какой формат у ваших заседаний? Свободный обмен мыслями — это более эффективно, чем типичные семинарские занятия? Может, было бы лучше, если бы все семинары в Вышке проходили таким образом?
Алена: Формат действительно очень привлекательный, но все-таки я сомневаюсь, что он подходит для обычного семинара. Потому что здесь важна именно максимальная осведомленность каждого участника о предмете дискуссии и, конечно, мотивированность студента, что, понятно, сложно обеспечить в режиме семинарского занятия.
Андрей: Но в то же время хочу сказать, что даже некоторые семинары у нас проходят не в совсем привычном режиме. Все это за счет того, что они ведутся достаточно молодыми людьми. Это как раз — Панов А.А., Назмутдинов Б.В., Белькович Р.Ю. Такие занятия больше похожи на свободную дискуссию между преподавателем и студентом. Это крайне здорово!
Как вы считаете, переспорить преподавателя можно?
Алена: Переспорить-то гипотетически можно! Другое дело, что не всегда для этого хватает знаний. Особенно, когда ты на первом курсе.
Андрей: Точно! Преподаватель, наверняка, найдет на любой наш потенциальный довод аргументы более весомые. Кроме того, в споре истина не рождается, в споре рождается только взаимная неприязнь и плохие эмоции, а вот в обсуждении истина рождается! Так что обсуждать нужно пытаться. И все же я думаю, если вдруг случится, что некому студенту, компетентному в каком-то вопросе, удастся «перекрыть» аргументы преподавателя, то последний, скорее, сдастся. В этом вообще особенность Вышки. Она не догматичная и крайне либеральная!
Интервью проводила Лиана Мухаметчина
