При перемене мест слагаемых
Согласно древней легенде, гуманитариям закрыт доступ в мир математических формул, а технари не смогут написать эссе по философии. Мы решили проверить это и провели эксперимент, в ходе которого студент «Прикладной математики» и студентка «Журналистики» поменялись местами и ходили на пары друг друга
«Журналистика» → «Прикладная математика»
Лера Колмогорцева
День первый. Лекция по математическому анализу
Когда я вошла в аудиторию, лектор сообщал студентам «очевиднейшую вещь» о том, что предел постоянной функции равен константе. Это я поняла. К тому же, в аудитории оставались свободные места, а косые взгляды на меня бросили всего лишь несколько человек вместо всего потока. Лекция по математическому анализу началась неплохо.
Дальше на доске стали появляться непонятные графики, которые я старательно перерисовывала к себе в тетрадь. Пока я разбиралась с одним графиком, на доске появлялось еще два. Кажется, такое называется геометрической прогрессией или что-то в этом роде?
После первой понятной мне фразы лектор перестал переводить на язык гуманитариев излагаемый материал.
При этом отметил, что «к этому птичьему языку надо привыкнуть».
Периодически профессор задавал риторический вопрос «Тут что-нибудь непонятно?», сразу же после которого продолжал объяснение. К концу лекции я понимала около 70% получаемой информации. Отлично, три года в физмате не прошли для меня даром! Дальше – больше: в моей тетради появились ряды математических символов. А потом произошло чудо. В ходе преобразования лектор потерял минус. И я это заметила! Зачем журналистика, если мир графиков и пределов открывает свои двери?
День второй. Семинар по линейной алгебре и аналитической геометрии
Работа на паре протекала следующим образом: пока я переписывала условие, стараясь не потерять ни одного знака, все в аудитории понимали, как нужно решать. Пока все доказывали, что векторы компланарны, я искала давно позабытое условие компланарности. Пока я доказывала, семинаристка громко объявляла правильный ответ, и доказывать становилось неинтересно.
Преподавательница пугала тем, что «кто будет разговаривать – пойдет к доске». К доске не хотелось, поэтому я молчала. В один момент мне удалось правильно умножить вектор на два, просто удвоив каждую из его координат.
Остаток семинара я провела, не особо вникая в суть происходящего. Разве что при словосочетании «прямая линия» хотелось добавить «с Владимиром Путиным».
К концу семинара сидящий передо мной парень уснул. И я понимала его, как никто другой. Математика – это здорово и интересно, но она высасывает из тебя все жизненные силы.
День третий. Семинар по математическому анализу
«Достаем листочки и пишем самостоятельную работу на 10 минут», –– объявил семинарист по математическому анализу, как только я заняла единственное свободное место в последнем ряду. На этот раз со мной даже поздоровались несколько человек. Пока все писали работу, я анализировала условия заданий и понимала, что смогла бы это решить, если бы в момент, когда я решила поступать на журналистику, вся теория не вылетела из моей головы.
Когда все листочки были сданы, до конца пары оставалось 40 минут. Семинарист предложил группе разобрать задания самостоятельной. На этот раз я не пыталась вникнуть в ход решения: это было бы бессмысленно, ведь я практически не знала теорию. В один момент преподаватель сказал, что какое-то преобразование является «элементарным». «В этом я шарю!» — подумала я и взглянула на доску. С помощью формулы сокращенного умножения решающий задачу парень превратил разность квадратов в произведение. Это первый пункт в списке вещей, которые мне удалось понять на семинаре. Второе: математики говорят на другом языке – «формальном языке предикатов», как выразился семинарист. Третье: панельные дома Строгино в дождливую погоду могут стать причиной экзистенциального кризиса.
Итоги
Я никогда не сомневалась в том, что математика – это очень интересно и доступно для понимания любому. За три дня, проведенных в МИЭМе, я осознала еще и то, что от математики очень легко устать, ведь она требует полного погружения в бесконечные формулы и числа. Студенты, выбравшие этот нелегкий путь, заслуживают уважения, но не потому, что «математику понимают только гении», а потому, что «в математике надо трудиться». Кроме всего прочего, у меня возникло желание прослушать пару курсов по линейной алгебре или матанализу. А в голове появилось очень важное осознание: сделанный три месяца назад выбор был правильным.
«Прикладная математика» → «Журналистика»
Валерий Сандул
День первый. Лекция по теории и практике русского литературного языка
Как это принято у студентов, я опоздал на свою первую пару. Кроме того, я пришёл не на ту пару, на которую планировал прийти. Вместо того, чтобы посетить лекцию по базовым инструментам журналистики для первого курса, я оказался на лекции по теории и практике русского языка для третьего курса. Но когда это выяснилось, я уже сидел среди студентов, а преподаватель начала объяснять материал. Было бы неудобно просто встать и уйти. И я решил остаться.
Сразу хотелось бы отметить очень необычный вид на колокольню Ивана Великого, которая была видна с четвёртого этажа корпуса журналистов. Пожалуй, это то, что мне действительно понравилось на лекции.
Тема лекции была поставлена размыто: «Стили речи». Я сразу понял, что сейчас на меня польётся много воды. Так оно и произошло. Возможно, после четырёхнедельного посещения лекций по математическому анализу и аналитической геометрии мой мозг перестал воспринимать обычный русский язык и начал понимать только формулы и язык кванторов, но мне казалось, что лектор просто говорит ни о чем. Какой-то бессмысленный поток слов, который к концу пары свёлся к тому, что существует несколько стилей речи: разговорный, официально-деловой, научный, публицистический и художественный.
Было смешно, когда лектор для примера начал зачитывать научную литературу, что-то из термодинамики, одного из разделов физики, а потом сказал: «Воспринять такое чтение на слух очень сложно». Однако для меня эта часть лекции стала самой понятной.
День второй. Семинар по базовым инструментам журналистики
В этот раз я пришел без опозданий, даже с запасом. Хотелось оценить обстановку в перерыве между парами. И здесь действительно было на что посмотреть. Я ни разу не видел аудитории с таким большим количеством людей, которые увлеченно что-то печатают.
Пара началась. Вошла Марина Александровна Королева – известная российская журналистка, ведёт у первокурсников БИЖ. Она объявила тему предстоящей пары – новости. И тут мне действительно стало интересно.
После анализа конкретных примеров нам сказали написать новость по сказке Пушкина о рыбаке и рыбке. И хотя я просто ненавижу писать, я все же решил попробовать себя в этом деле. Объективно оценить финальный результат я не мог. Я понимал только, что моя новость была не идеальной. Перед началом проверки отдельных работ преподавательница вспомнила, что в аудитории сидит один замечательный студент с МИЭМа.
И тогда моя работа вместе с лучшими работами будущих журналистов отправилась на всеобщее обсуждение. Она оказалась не так уж и плоха.
«Для первого раза отлично» — подытожила Марина Александровна, отметив, что не ожидала от математика хорошей работы.
День третий. Семинар по философии
Я вошел в аудиторию, сел за свободную парту и попытался понять, о чем ведётся дискуссия в аудитории. Периодически кто-то говорил про чувства людей и суть любви. Слышались такие реплики: «мужчина — более совершенное существо», «различия между родственной и эротической любовью».
С передней парты я вдруг услышал вопрос: «Почему вообще любовь мужчины к мужчине благороднее, чем любовь мужчины к женщине?» У меня началась паника.
Куда я попал? Тут соседка по парте подсказала мне, что преподаватель обсуждает с группой диалог Платона «Пир». Я знал, кто такой Платон, но не понимал, про какой «Пир» идет речь. Поэтому на какое-то время я отключился от обсуждения и начал искать в интернете этот диалог. На фоне постоянно звучали такие имена, как Сократ, Диотима, Афродита. Через некоторое время в аудитории началось обсуждение сексизма в Древней Греции. Преподаватель объяснил студентам, что у женщин практически не было прав и дискриминация по гендерному признаку была абсолютной нормой. Это вызвало неоднозначную реакцию аудитории. Далее будущие журналисты стали обсуждать, каково происхождение гомосексуальных наклонностей греков: придумали они их сами или же переняли от персов.
Как труд Платона перешел в обсуждение этих тем, я не знаю. Но сама идея – сделать обязательной парой философию, на которой происходит обсуждение ключевых вопросов бытия – превосходна. Так лучше понимаешь свою группу, людей, которые тебя окружают. Поэтому я хотел бы, чтобы эту дисциплину ввели и в мою программу.
Итоги
Что можно сказать о трёх днях, проведенных на ОП «Журналистика»? Главное, что я для себя понял — я точно не ошибся с программой. Писать новости, слушать про особенности русского языка, философствовать на тему любви – все это достаточно увлекательно. Было интересно посмотреть на то, чем вообще занимаются будущие журналисты и как проходит их процесс обучения. Однако я очень рад, что не учусь на журналистике. И дело даже не в том, что мне там не понравилось. Нет, наоборот. Просто куда больше удовольствия я получаю от решения задач, построения графиков и нахождения пределов.
