Личный опыт: в клинике неврозов
Для избавления от ментального заболевания порой недостаточно приема таблеток, и тогда врачи отправляют пациентов в психоневрологический диспансер — часто их называют «психушками». Мы поговорили со студенткой МГУ, попавшей в областную клинику неврозов. Выяснили, чем помог — и помог ли вообще — университет в процессе выздоровления, как отреагировала семья и как проходило лечение в клинике.
Александра
2 курс, мехмат МГУ
Что произошло
Где-то лет с 14–15 Саша начала фиксировать свое странное состояние. Ей ничего особенно не хотелось, не хватало энергии, хотя на учебе усталость и нежелание делать что-то сверх требований почти не отражались.
И она много думала о смерти. Папа все время говорил ей, что у него так же, но он привык
После школы она поступила на механико-математический факультет МГУ и наконец была действительно счастлива: Саша не верила, что сможет поступить. Но начался первый курс, ставший худшим годом в ее жизни.
Группа попалась недружная: между собой ребята как-то не общались, никогда не собирались вместе, не помогали друг другу. Саша чувствовала себя странно: она сама из маленького города во Владимирской области, где всего две школы, 18 тысяч населения и все друг друга знают.
Еще было безумно сложно справляться с учебной нагрузкой. Ее школа — самая обычная, где не проходили ни пределы, ни интегралы. В мехмате МГУ программа ориентирована на то, что у ребят уже есть какая-то база. Тогда Саше стало казаться, что она совсем ничего не понимает. Первый семестр она с трудом закончила на тройки.
Потом Саша поссорилась с другом — единственным человеком из группы, с кем ей нравилось общаться. Видеть его каждый день было невыносимо, и второй семестр стал концом света:
«Каждый день во время обеда я шла в туалет, запиралась там и ревела. К концу семестра были дни, когда я не могла заставить себя пойти на учебу, лежала и плакала. Сил никаких не было, еду я себе не готовила, энергии для того, чтобы что-то делать, почти не оставалось. Я хотела умереть и постоянно думала об этом, хоть и не делала попыток. В голове крутилось: “было бы лучше, если бы меня не было”».
У врачей
В итоге Саша пошла к психологу из МГУ. Заполнила тест на тревогу и депрессию, диагноз — затяжной депрессивный эпизод.
В России психологи не имеют медицинского образования и не могут выписывать медикаментозные препараты. Чтобы справиться с депрессивным расстройством, нужна как медикаментозная поддержка со стороны психиатра, так и психотерапевтическая со стороны специалиста.
Ее должны были направить к психотерапевту, но этого не произошло. Саша продолжила ходить к психологу: было немного легче, но девушка все так же рыдала целыми днями. Отношения с группой не наладились, учиться стало еще сложнее
На этот раз Саша пошла к психотерапевту в поликлинике МГУ. Врач спросила, почему ее сразу не направили в поликлинику — девушка понятия не имела, что так должно было быть. Диагноз — умеренная депрессия — подтвердился, но ответом врача было: «Теперь ты пришла поздно. Что я сделаю, в академ тебя отправлю?» Саше подтвердили умеренную депрессию, психотерапевт посоветовала найти клинику неврозов во Владимирской области, по месту постоянной прописки.
Это была обычная психиатрическая больница: с обычными корпусами, приемными и так далее. Саша думала, что там будет лишь «пустота и несколько шизофреников в коридоре» — а оказалось очень много людей, так как клиника областная. Саше поставили диагноз «умеренный депрессивный эпизод и рекуррентная депрессия» (для рекуррентной депрессии характерны спады настроения, снижение мыслительной и двигательной активности. При этом депрессия может длиться некоторое время, после чего все приходит в норму, но потом снова становится хуже — прим. The Vyshka). Сашу поставили в очередь, и только через две недели она смогла начать лечение: в областную больницу почти невозможно лечь сразу же, слишком большие очереди.
В больнице
Саша две недели пролежала в отделении неврозов областной психиатрической больницы №1 — и в палате №1. Во всех больших городах такие отделения уже стали самостоятельными клиниками неврозов, но во Владимире Саша оказалась в «настоящей психушке»: ее отделение располагалось на третьем этаже, на первых двух — психиатрическая больница.
«На третьем этаже двери закрываются только на ночь, а вот на первых двух закрыты наглухо, маленькие окошечки на дверях занавешены плотной тканью. Кто именно лежит в отделениях номер 13 и номер 9 я не знала. Просто надеялась, что я туда не попаду»
В ее палате №1 было три соседки и ноль розеток, поэтому приходилось бегать в коридор. Там же она завела группу Вконтакте (группа закрытая — прим. The Vyshka): так друзья и она сама могли следить за процессом лечения и прогрессом. А еще это спасало от одиночества.
«Розетки [в коридорах] часто заняты кипятильниками, и вот выживай тут как хочешь. Лена (моя соседка) сказала, что можно оставлять телефон на ночь и никто не возьмёт. Что ж, я не знаю, насколько это верно, но выбора у меня особо нет. Так что если я когда-то пропаду из сети навсегда, знайте, что предположение Лены было неверным».
В комнате Саши было очень холодно: батареи работали плохо (временами не работали вовсе). Окно использовали как холодильник: из него так сильно дуло, что молочные продукты никогда не портились. Ее соседки — две Лены и Света лет 40-50, две из Гуся-Хрустального, третья из деревни под Гусем. У всех умерли мужья, все лежали с депрессивным расстройством.
«В марте этого года Лена уже лежала в этой больнице. Ей помогло, и силы, казалось бы, вернулись, но в один из самых жарких дней лета резко заболели глаза — так депрессия отражалась на физическом состоянии Лены».
Вторую Лену к психиатру чуть ли не за руки привели соседи. Детей у нее нет, муж умер 10 лет назад от алкоголизма.
Лекарства Лене вроде помогли, потому что раньше у нее иногда не было сил даже на то, чтобы встать, а при Саше она стала краситься по утрам
«Сейчас она рада, что все-таки лечится. Хотя и говорит, что если бы знала о психушке на первых двух этажах здания, то в жизни бы не согласилась. Ей-то сказали, что отделение неврозов прям отдельным зданием стоит». Сашу все устраивало в сожительстве с женщинами, даже несмотря на разницу в возрасте. Единственный минус — частые разговоры о смерти.
«Наш день начинается в 8.30, когда все просыпаются от пронзительного крика милой старушки, раздающей завтрак: “Девчулечки-и-и, мальчишечки-и-и, идите завтрака-а-ать. За-автра-а-ак!”»
Потом пациентам раздают таблетки, потом ведут на уколы. У некоторых — физиотерапия, ЭКГ, окулисты, анализы. Саше ничего сдавать не нужно было, и она спала, лежала, смотрела в стену и думала, читала книжку.
Сашу пугало, что лекарства не подбирали индивидуально (у антидепрессантов, как правило, есть побочные эффекты, поэтому психотерапевты должны наблюдать за пациентом и его реакцией на препарат — прим. The Vyshka). «Говорили, “если побочные эффекты несильные — потерпишь”».
Другой терапии не было: «Кабинет психолога был в больнице, но сама психолог там редко появлялась. И она не работала с пациентами — только писала им заключения для истории болезни». Однажды Саша к ней все же попала, попросила поработать вместе. Психолог провела тесты, нужные для оформления документов. На этом все закончилось.
Каждый мог делать, что хочет: в больнице свободный вход и выход.
«Вот так здесь и живут от крика до крика девочки и мальчики 60+»
Примерно в 13:30 обед, раздается предсказуемый крик: «Обе-е-ед! Ма-альчики, девочки-и, обедать!»
«Однажды я взяла рыбный суп, но вместо рыбы там была только ее шкурка. На второе уже больше недели давали капусту — кажется, я больше никогда в жизни к ней не притронусь. И ещё компот, который по вкусу напоминает обычную кипяченую воду». После обеда Саша шла гулять. В 17:00 ужин, а с 18:00 до 20:00 можно принять душ. В 21:00–22:00 вечера вся больница спит.
«А еще в нашей больнице странно то, что в нее все возвращаются. Некоторые уже раз семь лежат. Моя знакомая лежит в пятый раз, а если считать закрытое отделение, то шестой за три года. Я очень-очень-очень надеюсь, что не вернусь сюда».
«И сам главврач всем говорил: “Если вы сюда попали, то точно будете возвращаться”. Разве не в этом суть больницы — сделать так, чтобы люди туда не возвращались?»
Текст: Елизавета Наумова
Фото: предоставлены героиней материала
Редактор: Светлана Киселева
