«Тима ищет свет»: интервью с основателем группы
Группа «Тима ищет свет» была основана всего год назад, но уже успела выпустить два альбома и выступить на Форме, Архстоянии и Faces&Laces. Поговорили с основателем группы Тимой Якимовым о месте политики в творчестве, новом составе и творческих планах.
Как появилась группа «Тима ищет свет»
Я начал играть еще со школы, лет в четырнадцать. До «тима ищет свет» у меня было много разных проектов, например, группа «стопкран». Это была просто гитарная школьная группа с песнями про любовь и друзей. До поступления в Вышку у меня уже было записано четыре альбома — думаю, что это много. Какое-то время для меня это было трогательной темой, но сейчас — пройденный этап.
С другим участником группы Тимом Уайтом мы учились в одной школе. У нас была большая тусовка музыкантов. Я играл поп-панк и гаражный рок, а другой Тима играл в группе хадкорщиков на барабанах. Он думал, что я отстойный мудак и постоянно выпендриваюсь. А я думал, что он — жирный лох, который играет какой-то металл. Потом мы со школой поехали на экскурсию в Ферапонтов монастырь. Жили все в одной комнате, готовили на улице на костре. И как-то раз мы лежали, разговорились про музыку, он дал мне послушать американскую инди-рок группу Teen Suicide. Я подумал: «Блин, да он крутой» и взял его на барабаны в «стопкран», тогда еще только зарождавшийся проект. Параллельно я решил записать отдельную песню, где будет акустическая гитара и драм-машина. Так появилась песня «бросаю взгляд». Мне понравилось, как это все получилось странно: низкий вокал, околопанковый, при этом акустическая гитара, драм-машина, рэп. Потом я записал еще десять песен за три-четыре месяца и пригласил Тима играть в новой группе. Он сразу задумался, кто все это будет делать, кто будет играть, а я сказал, мол, потом разберемся — сейчас будет компьютер, ты на барабанах, а я петь. Так и появилась группа «тима ищет свет».
Все наши фишки для выступлений были придуманы вместе с Лерой, нашим менеджером. Нас уже приглашали выступать на крупные фестивали: Форма, Архстояние и Faces&Laces. Лере просто писали организаторы фестивалей, и мы соглашались. Обычный формат организации.
Техническая сторона творчества
О том, что для записи вокала нужно все-таки снять студию с профессиональным оборудованием, я задумался недавно. Раньше мы записывали всю нашу музыку дома. Для этого нужны были только микрофон и комп — этого было достаточно, чтобы делать рэп. В четырнадцать-пятнадцать лет я говорил родителям, что шмотки мне не нужны, другие подарки тоже, подарите мне лучше гитару дешевую. Теперь у меня много всяких инструментов. Они дешманские, но их много. Я с ними все записывал. Все песни «тима ищет свет» делаю я. Текст, музыка, сведение — все я.
На концерте у нас стоит только установка и микрофон. Все остальное воспроизводится через компьютер. Я записываю несколько дорожек вокала и пускаю голос фоном на концерте. Я раньше беспокоился о том, что же люди будут думать о фонограмме, но в итоге оказалось, что это очень удобно. Это дает такой простор для новых сценических действий. Можно петь и без бэк-вокала, но тогда не получится бегать и прыгать.
Дать энергию и красивое сценическое представление для меня важнее, чем просто сыграть красивую песню, которую зритель мог бы послушать в наушниках
Я хотел, чтобы на концерте обязательно были живые барабаны, хоть это и рэперский формат. Можно послушать любую гитарную группу, которая играет полностью живую музыку, убрать гитару и поставить ее с компа — в принципе, все будет нормально. Но если убрать живые барабаны и поставить записанные, то не будет вообще никакой энергии и динамики. Это главный энергетический инструмент.
Про музыку и тексты
Исторически танцевальная музыка извне в Россию долго не попадала. Когда это произошло, русской музыке нужно было время привыкнуть к взаимодействию с западными поп-форматами. Сначала группы просто копировали, им легко можно было найти аналог. Теперь уже появляется что-то свое, без копирования. Наша музыка уже привыкла к электрогитарам, драм-машинам, канонам, по которым сформировалась новая поп-музыка в Америке и на западе. Но при этом есть ощущение, что в России мало групп, которые делают исключительно свое, что-то русское, аутентичное.
У меня еще давно была теория, года два назад, о том, что мы играем не свою музыку, потому что играем на инструментах не нашей культуры. Не мы придумали электрогитару, не мы придумали синтезатор, не мы придумали барабаны
У нас есть свои гармони, национальные инструменты, и сейчас они начинают использоваться в нашей современной музыке. В этом плане мне важна группа «ТЭЦ» — проект Влада Паршина. Их мало кто знает, они редко играют, но это настолько русский музон, настолько русская группа. Формат вроде как западный, но звучит по-русски. Вот это как раз и есть идеальный синтез — наша гармония и идея, наша эмоция, сочетающаяся с западными инструментами.
Возможно, скажу очень самоуверенную вещь, но я не слышал музыки, похожей на нашу, ни в Америке, ни в России. Нам здесь говорят, что мы чем-то похожи и на Кино, и на Феликса Бондарева, но мне так не кажется. Мне хочется, чтобы и наш следующий альбом был русским по звучанию. По крайней мере, я стараюсь так сделать. При этом мне также хочется, чтобы он был мистическим и немного пугающим. В некоторых песнях уже получилось достичь эффекта, который можно заметить в нашей песне «Часть 2» — она очень театральная, лицедейски-цирковая. Хочется смешать это звучание, мистические костюмы и гримы и добавить чуть-чуть туманной эстетики.
Когда я только начал работать с «тима ищет свет», я хотел избавиться от двух вещей: от любовных песен и от обращения «ты». От обращения уйти не получилось, от любовных — чуть-чуть получилось. Во втором альбоме мне хотелось уйти от повторяющихся фраз-паразитов. Получилось. Сейчас мне захотелось уйти от постоянного самокопания, как у группы «макулатура». У них же столько уже альбомов, и постоянно фигурирует «я» и обращение «ты». Не спорю, что личные песни тоже неплохо звучат, но себе я поставил задачу немного от этого уйти.
Про новый состав
Не так давно Тим уехал учиться в Америку, и я подумал, что ему было бы приятно, если бы мы устроили камерное выступление перед отъездом. Мы не планировали августовский концерт, и идея о том, чтобы его провести, появилась незадолго до его отъезда. Хотелось, чтобы он таким образом сказал не «прощайте», а «до встречи». В итоге все получилось, и ему было очень приятно.
Обычно, когда мы делаем концерты, мы пытаемся их как-то разнообразить: создаем костюмы, песни иначе играем. Здесь мне было интересно, насколько эмоционально пройдет этот концерт. Мне было интересно посмотреть, как я, он и люди в зале будут воспринимать то, что концерт последний. Это оказалось достаточно тяжелым событием: я где-то месяц потом отходил. Значит, все сработало.
Сейчас дела обстоят так: я нашел нового барабанщика. Мы скоро выпустим клип на одну песню, отыграли концерты в Москве и Питере. С выпуском альбома хочу немного подождать, а то мы зачастили с релизами.
Не думаю, что фанаты отнесутся к переменам негативно. Песни останутся теми же, они также будут идти от меня. Если смена состава мешает слушать группу, то помешает и то, что я подстригся. Тем более, Тим будет также принимать участие, вносить правки.
Было странно, когда мы устроили прослушивание для нового барабанщика. Со мной был Тим, и мы вдвоем всех слушали. Ощущение, как будто я при живой жене выбираю, с кем буду ей изменять. А она сидит такая: «Да не, эта какая-то не очень, а вот эта супер подходит»
Музыка и политика
Насчет нынешней ситуации с музыкантами и политикой у меня двоякое мнение. С одной стороны, я, естественно, думаю, что это ужасно, что людям не дают выступать, затыкают рты, сажают ни за что, портят и ломают жизнь. С другой стороны, есть ощущение, что эта эмоция «я хочу выйти, сказать обо всем, чтобы стало лучше» превратилась в тренд какой-то. Вот есть Сплин, которые пошли играть на Шашлык (одновременно с концертом ШашлыкLive в Москве проходили митинги против недопуска независимых кандидатов на выборы в Мосгордуму — прим. The Vyshka), а есть Фейс, который сначала ел бургеры с х**м, а потом выпустил политический альбом. Выглядит правда как игра на тренде.
Выступление Сплин на ШашлыкLive меня не удивило. Они же еще ездят играть на Нашествие, которое связано с Армией России. Думаю, такие артисты боятся потерять поддержку людей, денежный приток. Он [Васильев, фронт-мен группы Сплин] уже двадцать лет играет этот «Выхода нет» и уже стареет.
У нас самих много песен политических, но они не читаются так очевидно. Мне кажется, что это самый правильный путь. Вот есть Хаски, у которого в треке чувствуется политический подтекст, но целенаправленно он никого не посылает. Но если послушать Фейса, то у него все очень прямолинейно, мне такое не нравится. Когда рождается эмоция в ответ на действия власти и действия внутри страны, это круто, но в своем творчестве я стараюсь не навязывать никаких политических мнений. Я не хожу на митинги. Мне не нравится, что там часто и непонятно откуда появляется агрессия, есть напряжение. Мне не нравится, когда люди так относятся друг к другу. Ну и при этом думаю, что есть другие способы изменить что-то. Мне кажется, что лобовое столкновение всегда приводит к печальным последствиям. Думаю, что моя роль в этом лобовом столкновении совсем другая — запечатлеть это и показать слушателям.
О творческом образовании
Я не выбрал творческую специальность, потому что боюсь, что творчество превратится в работу по расписанию. Это крутой формат, если ты можешь работать в определенных рамках, но я боюсь, что устану. Хочется иметь вариант на случай, если я, например, пойму, что музыка — это не мое, мне тяжело, или у меня не получается выдерживать такой эмоциональный ритм.
Я выбрал журналистику, потому что мне нравится писать тексты. Сейчас я пишу дневниковые произведения, полностью основанные на реальных событиях и моих личных раздраженных мыслях. Пока ничего не публикую, потому что публично не хочется выкладывать. Кажется, что это привлечет мое собственное слишком большое внимание к этому, а мне пока так не хочется.
Мне сложно судить о важности высшего творческого образования, я никогда ничему специально не учился. Но я думаю, что в какой-то момент университетское образование перестанет быть нужным творческим людям. Они так или иначе будут получать практическое образование, работая, например, помощником оператора на площадке. Это тоже получение образование, только более концентрированное. Без этих знаний он не сможет сказать, какой миллиметраж у этого объектива, что это за провод. Поэтому я думаю, что творческим людям образование нужно, но не обязательно академическое.
Собственные проекты
Сейчас я веду относительно регулярный дневник в закрытом паблике со своими мыслями. Стараюсь строить там сюжет, получается довольно сумбурно, но пока что мне нравится, как он идет.
Когда я писал второй альбом, я постоянно переживал. Были моменты, когда я мог выйти на улицу, собравшись поехать в университет, подъезжала моя маршрутка, и я чувствовал, что мне настолько плохо, что я боялся сделать шаг внутрь. Я разворачивался и шел гулять в лес. Потом я думал: «Нет, ну надо ехать», но опять становилось страшно. Постоянно было ощущение как перед прыжком в воду. Тогда я начал рисовать картины. Я придумал для себя способ «моментальной живописи» — это когда ты садишься и быстро-быстро изображаешь свои внутренние ощущения. Не надо тратить время на выбор цвета и формы, выстраивание композиции. Абсолютно профанский подход, но так я нарисовал уже где-то десять картин.
Если бы меня просили дать какой-то совет чуваку, который только начинает писать музыку, я бы сказал так: запиши первые двадцать треков и оставь их у себя
Потому что потом будет стыдно, тебя будут поливать говном, а тебе четырнадцать, ты сидишь плачешь — у меня так было. Я тогда еще не понимал, что так бывает и это нормально, сейчас-то я уже никак к этому не отношусь. Но лучше это оставить и подождать, пока твои произведения не превратятся во что-то более интересное.
Планы на будущее
Хочется разрастись. Я понял, что мне не нравятся полупустые залы. Есть музыканты, которые говорят: «Плевать, кто пришел, тот пришел». Мне нравится, когда много людей. Нравится чувствовать, когда люди прыгают и поют песни на концерте. Больше — лучше. Я иногда загоняюсь из-за того, что мало людей на концерте, но потом понимаю, что группе и года нет. Максимально на нашем сольном выступлении было двести пятьдесят человек. Немного, но это были супер-фанаты, которые подпевали всем песням и приходили в нашем гриме — нарисованные на лице капелька и ромбик.
Все время хочется делать что-то новое. Раньше я мог написать десять песен и подумать: «О, как раз столько, сколько должно быть в альбоме. Вот эти две полная лажа, а эти восемь берем». Сейчас мне стремно, что у меня записан альбом на десять песен, и мне по-любому надо одну выбросить, чтобы было нечетное число. Почему такая привязка к числу, я не знаю. Важно, наверное, чтобы от одной песни симметрично, как лепестки, отходили все остальные.
Хочется заниматься не только музыкой, но и визуалом. Мне отчасти нравится путь Хаски — его фильмы и концерты выглядят классно. Shortparis тоже делают крутые вещи. Мне самому скучно, например, смотреть на группу, которая просто вышла, представилась и начала играть.
Если у вас есть комбики и гитары, это не значит, что вы должны встать на сцене, отыграть одну песню и сказать: «Внимание, следующая!»
У нас, к сожалению, не всегда получается сделать театрализованное представление из-за зала, тайминга и прочих преград. Если и получается, то часто выглядит как картонный DIY. Хочется от этого уйти и сделать что-то посерьезнее, но для этого нужны деньги и люди, которые могут помочь.
Хочется выступить за границей. Я Уайту уже мозги по этому поводу промыл, чтобы он нам в Америке устроил выступление. Мы с ним договорились, что попробуем песни перевести на английский и записать вокал, благо у меня не самый плохой акцент.
Потом про это можно будет рассказать в России: «Ха, да вот мы в Америке концерт давали». И никто не скажет, что на концерте было пять человек: я, Уайт и три его друга
Текст: Анастасия Елфимова
Фото предоставлены героем материала
Редактор: Светлана Киселева
