Молодые граффитисты Москвы. Фотопроект

05.05.2023 19:17

Столбы и двери, обклеенные стикерами, непонятные рисунки на стенах, исписанные железнодорожные пути и вагоны — все это часть граффити культуры, с которой мы сталкиваемся каждый день. Но кто стоит за этими работами и делает город ярче? The Vyshka познакомилась с несколькими молодыми граффитистами Москвы и поговорила с ними о том, почему у художника появляется желание выходить на улицу, насколько закрыта тусовка стрит-артистов и как они решают проблемы с законом.

Словарик терминов, чтобы понимать
стрит-художников

Граффити — изображения или надписи, сделанные в общественных местах. Их главная цель — тиражировать имя художника.

Стрит-арт — направление в современном искусстве, которое распространяется в основном на улице. Цель художника — не только присвоить себе территорию, но и донести свои идеи через рисунок.

Банки — баллоны с краской.

Тэг — подпись граффитиста.

Тэгать — быстро наносить свою подпись на какую-либо поверхность в общественном месте.

Покрас — момент, когда уличные художники собираются и заполняют рисунками определенное место.

Лайн — железнодорожный путь.

Металл — вагоны поездов.

Тлён

Один раз я ехал с бабушкой на дачу в поезде и увидел группу ребят на станции: они рисовали, веселились, и мне в этот момент ужасно захотелось к ним. Казалось, что надписи и рисунки на стенах — какой-то шифр, загадка. Уже тогда я любил рисовать, ходил в свободные мастерские от Московского Музея Современного Искусства и потихоньку начинал изображать вымышленных персонажей, работать со шрифтами. В 12 [лет] бабушка купила мне первую банку* (см. выше в словарике терминов) — тогда она не знала, для чего мне баллон.

Сначала я рисовал вместе со школьным другом, мы решили, что у нас будет своя команда. Приятель сказал, что ее названием должно быть первое, что попадется на глаза. Это был рассказ Борхеса «Тлён, Укбар, Орбис Терциус». Отсюда и пошел мой ник — название выдуманной страны («Тлён, Укбар, Орбис Терциус» — произведение аргентинского писателя Хорхе Луиса Борхеса о воображаемом мире, созданном интеллектуалами — прим. The Vyshka).

Тлён сейчас — мое альтер-эго (альтернативная личность, второе «Я» человека — прим. The Vyshka). Я долго придумывал персонажа, но пришел к выводу, что хочу видеть в нем себя. Тлён меняется вместе со мной: я побрился налысо и убрал волосы у него. Добавляю больше деталей своего стиля к нему по мере того, как прокачиваю навыки рисования. Крест, тату сердца и сережка в ухе — для меня это элементы скин-культуры (националистическая субкультура, которая была распространена в 1990-е и 2000-е — прим. The Vyshka), символы из 90-х, которые дополняют образ персонажа и не чужды мне. Тлёна изображаю всегда с одной и той же улыбкой, потому что он сильнее людей и может оставаться улыбчивым, даже [когда находится] в самом плачевном положении.

Не нужно путать стрит-арт и граффити. Первое, как и галерейное искусство, уделяет больше внимания поиску смыслов. А второе скорее про тиражирование своего выдуманного имени, распространение его на улицах — тэг*. Однако из-за этой мнимой простоты граффити может выглядеть лишь как сверхновая типографика: большинство брендов сейчас используют этот стиль неправильно, поэтому люди воспринимают его поверхностно. Чтобы по-настоящему понять уличную культуру, мало быть сторонним наблюдателем и разбираться в теории — нужно выходить и рисовать самому.

В описании моего Телеграм-канала есть фраза: «рисую рисунки, люблю адик и вкусно покушать». Бренд adidas плотно ассоциируется у нас с гопниками, улицами, разборками в микрорайонах. Это все мои корни, детство в Лефортово, и я не хочу открещиваться от прошлого. Если я вижу человека, для которого единственный шанс хоть как-то одеться — это Адидас с Черкизона (Черкизовский рынок — крупный вещевой рынок, который существовал в Москве до 2009 года — прим. The Vyshka), то я не буду смотреть на него свысока, ведь мы состоим из одной плоти, одну еду едим и носим три полосы. При этом я наверняка занимаюсь более интеллектуальным трудом, ношу оригинальный Адик — наш образ жизни абсолютно разный.

На улице моментально получаешь фидбек на свое творчество — поругаешься с коммунальщиками или услышишь оскорбительный комментарий от прохожего. А потом видишь, как тебя отмечают в соцсетях, хвалят. Так, мне кажется, я замещаю внимание, которое недополучил, когда был маленьким. Редко на улицах встречаются художники с хорошей судьбой и детством.

POLYCYHOE

Думаю, что никогда бы не начала рисовать, если бы не авария. В 12 лет я занималась картингом и во время соревнования вылетела на трассу. Повредила спину так, что долгое время не могла даже согнуться. А энергии куча — куда ее деть?

В 7 классе я первый раз решила порисовать на улице. Две недели копила на баллоны, но не знала, где их купить. Собрала 400 рублей и пошла на шиномонтажку, взяла три банки*: золотую, черную и серебряную — цвета автоэмали. Вечером сделала вид, что иду гулять с собакой, а сама поднялась на 17 этаж и нарисовала девушку с ветками дерева вместо волос. Стою, смотрю на результат и думаю: «Что за убожество?!». Я была разочарована и закрасила работу. Зато тогда появилась первая одежда, испачканная краской. Сейчас весь гардероб такой: от пижам до вечерних платьев.

Интерес к культуре не пропадал, поэтому позже я начала тэгать* небольшими рисунками с вымышленными персонажами. Они никогда не обладали особой притягательностью: переходный возраст, неразделенная любовь — все это отражалось в иллюстрациях.

В 2019 году знакомые позвали меня на покрас* на лайне* (то есть рисовать на железнодорожных путях — прим. The Vyshka). Это был мой первый масштабный опыт. Через 10 дней пошла снова… и понеслось!

Даже для уличного художника важно образование. Если ты тупой чувак, который постоянно рисует одну и ту же «овечку», то развития никогда не будет. Знание истории искусств формирует мышление. Но я против академического художественного образования. В свое время я поступила на бюджет во ВГИК на анимацию, но выбрала платное место на факультете дизайна в ВШЭ из-за свободы. Хочу, чтобы меня учили как думать, а не как делать.

Девушкам в стрит-арте легче, чем в граффити. Последнее — более закрытая тусовка, поэтому сложнее туда влиться. Чтобы поставить себя в граффити-сообществе, нужно показать, что ты «своя в доску» и можешь наравне с ребятами справляться с трудностями.

Были ситуации, когда полиция задерживала всю компанию. Пацанов отпускали, а меня допрашивали: я же девочка, значит всех сдам. Давили сильно. Потом я на покрасы* на металле* (рисование на вагонах поездов — прим. The Vyshka) стала наряжаться как в клуб: ногти, макияж, укладка, платье. Рисую я в дождевике и перчатках: если что — дождевик быстро снимается, на баллонах не остается отпечатков пальцев. Во время погони скидываю в кусты сумку с баллонами, потому что это улика, а сама выгляжу абсолютно не подозрительно. В городе тэгаю* в шубе и на каблуках, делаю это дерзко и открыто — так никто не замечает.

DETSA

Я рисовала с самого детства и со временем поняла, что хочу уделять этому как можно больше времени. Собрала портфолио и устроилась иллюстратором в геймдеве (разработка видеоигр — прим. The Vyshka), профильное образование не понадобилось, было достаточно навыков.

У меня не было своего стиля, пока в 2021 году я не решила поучаствовать в челлендже для художников Inctober — каждый день на протяжении месяца нужно создавать иллюстрации на определенную тему. Одна из них — «Spirit», то есть дух. Это слово зацепило меня, ведь я давно изучала буддийскую культуру, осознанно занималась йогой, много читала про это. Я долго думала, что же могу нарисовать и в итоге мне пришло в голову маленькое и милое существо, олицетворение духа. Стала публиковать рисунки с ним в соцсетях и поняла, что мне мало места в интернете — хочу выйти на улицу с персонажем.

Обычно Спирита сравнивают с лягушкой или ящерицей. На самом деле это совокупность образов. Меня вдохновляли фигурки, которые используются на чайных церемониях, и изображения божеств из буддийской мифологии. Там они выглядят несколько зловеще.

В 2022 году сделала свои первые стикеры и расклеила их по городу — после этого начала набирать подписчиков в Инстаграме**, познакомилась с другими художниками, влилась в тусовку. Внутри нее есть конкуренция и это подбадривает — хочется делать больше, чаще выходить на улицу. Видишь, что у другого художника выше узнаваемость и понимаешь, что можешь стать таким же — продолжаешь работать.

Когда художники набирают аудиторию, они понимают, что могут начать продавать мерч. Сейчас зачастую это не воспринимается позорно: «У, стал коммерсом…». Так человек будет говорить до первого личного платного заказа. Тусовка разрастается, новички хотят поддержки, а значит, будут давать ее и другим. Поэтому если я узнаю, что кто-то рисует на заказ, то радуюсь: его искусство будет оплачено.

Для меня улица — большая выставочная площадка, бесплатная и открытая для всех. Чтобы сходить в музей, человеку нужно выделить день, заплатить. А здесь ты можешь просто идти и наслаждаться красотой вокруг.

Chip

Впервые граффити я увидел около своего дома в Волгограде в 2005 году, когда был еще школьником. В то время уличная культура в провинциальных городах только зарождалась, тусовки единомышленников не было, а взрослые тем более относились странно к моему новому увлечению. Но в 2006 году в Волгограде проходил фестиваль уличной культуры «Snickers Урбания»: там я увидел крутые работы профессиональных граффитистов и еще больше загорелся этим делом.

Я не тусовался, когда был подростком, но каждый день летом в 5 утра шел на улицу и до 7 часов утра рисовал на любом понравившемся месте. Баллоны покупал на скопленное с обедов, каждый раз отдавая последние деньги. Родители не ограничивали меня, и даже когда маме пришлось забирать меня из отделения полиции на окраине города, она только спросила меня: «Будешь еще рисовать?». Я ответил: «Да, буду». Она смирилась с этим.

Граффити всегда было больше про шрифты, и лет 5—7 назад никто даже не задумывался о создании своего персонажа. Мой появился, когда я решил создать группу в ВК и ей понадобилась аватарка. Я не угрюмый человек, поэтому персонаж получился мультяшным и веселым. Постепенно начал рисовать героя рядом со шрифтами и заметил, что он привлекает больше внимания. Так я перешел к иллюстрации. У меня есть серьезные работы о страхах и желаниях, о ситуации в мире, но в рисунках все равно много красок. Персонаж должен радовать глаз и заставлять задуматься одновременно.

Раньше в тусовке не было распространено вести соцсети, поэтому рисунки жили только на улицах или на фото, которые я распечатывал и складывал в альбом. Открываю его, когда встречаюсь с друзьями: вспоминаем, как проводили время.

Конечно, на улицах опасно: было много историй, когда нас задерживали, гонялись с пушками. Помимо конфликтов с полицией и охраной, ругались между собой команды. Кто-то занял чужое место, перекрасил работу — это все поводы для стрелки (жаргонное название разбирательств между группировками — прим. The Vyshka) или драки. Сейчас многие относятся к этому спокойнее. Если мне позвонили, спросили разрешение нарисовать что-то поверх моей работы — почему нет? Я отношусь терпимо.

Главный гормон для граффитиста — это адреналин. Он выделяется от ощущения того, что сделал что-то незаконное. Дальше — много энергии и вдохновения на новые работы. Такая буря чувств не проходит первые несколько лет. Граффитисты всегда остаются детьми. У кого-то уже есть семья, кто-то работает в органах, кто-то открыл свою фирму — и все равно все рисуют.