Юлия Галямина*: «Иноагентство стало хорошим кейсом для того, чтобы запретить мне преподавать»
1 декабря вступил в силу закон об иноагентах. Среди новых ограничений для них есть запрет на преподавательскую деятельность. The Vyshka поговорила с Юлией Галяминой*, общественным деятелем, политиком и первым преподавателем, которого уволили по новому закону. Она продолжает заниматься работой, но уже за пределами университета. Рассказываем, как проходил процесс ее увольнения и как справлялись с репрессиями педагоги XX века.
Юлия Галямина*, преподаватель «под иностранным влиянием»
The Vyshka: В реестр иноагентов вас внесли еще 2 сентября, но вы продолжали работать в РАНХиГС до декабря. Мешал ли вам иноагентский статус в течение этого времени?
Юлия Галямина*: В университете я числилась только формально: моих лекций не было. Их отменили еще в августе. Мне по телефону сказали, что я «неблагонадежный элемент». Так что мне ничего не мешало, потому что я и на работу не ходила.
The Vyshka: Была ли заметна какая-то реакция студентов на ваше увольнение?
Юлия Галямина*: Преподавание сейчас не так устроено, как раньше: преподаватели в основном лекции читают и уходят, взаимодействие есть только в аудитории. Студенты, может, среди себя и обсуждают, но до нас это не доходит. Никаких выступлений. Хотя уволилась не только я, а половина факультета. Их попросили написать заявление по собственному желанию. Они так и сделали, а я не стала. Сказала, что не буду писать: хотите увольнять — увольняйте. Они, видимо, не могли найти статью, по которой меня можно уволить. Иноагентство стало хорошим кейсом для того, чтобы запретить мне преподавать.
В декабре Юлии Галяминой* предложили список вакансий для перевода на непедагогическую ставку. Ей сообщили, что в случае отказа от новой должности преподавательницу уволят. После этого Галямина* подала иск в суд, чтобы оспорить иноагентский статус. В речи, с которой она выступила в суде, главной причиной подачи иска она назвала запрет на преподавание: «Одного клейма мало. Надо еще настоящим патриотам усложнить жизнь. Например, как в моем случае: лишить возможности заниматься любимым делом — преподавать студентам».
В документах, которые объясняли причину присвоения статуса иноагента, было несколько неточных фактов. Галямина* обратила на это внимание в судебной речи. Например, ее назвали юристом и главным редактором газеты, кем она никогда не была. Во время прений вопросы преподавательницы о том, почему ее признали иноагентом, неоднократно отклонялись. Сама Галямина* считает, что ее статус — продолжение политического преследования. Перед тем, как ее внесли в реестр иноагентов, Минюст долгое время проверял ее банковские счета и переводы. По мнению Галяминой*, это нарушает право на неприкосновенность частной жизни и тайну переписки. Ранее ее приговорили к двум годам условно по «дадинской статье». Суд отказал преподавательнице в снятии статуса «иностранного агента». Официально ее работа в РАНХиГС прекратилась 16 января 2023 года.
Справка: «дадинская статья» — статья 212.1 Уголовного кодекса РФ за «неоднократное нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования».
Юлия Галямина* во время судебного заседания 22 декабря 2022 года
The Vyshka: Продолжаете ли вы преподавать студентам вне университета?
Юлия Галямина*: Сейчас я преподаю в «Свободном университете», запускаю курс про политическую лингвистику, где рассказываю про манипуляции и язык. У меня есть время и силы создавать неформальную альтернативу, потому что официальную в России сейчас создать нельзя.
The Vyshka: Можно ли назвать то, чем вы занимаетесь, «просветительской деятельностью»?
Юлия Галямина*: Можно назвать и так, но мне не нравится слово «просвещение». У него высокомерный оттенок. Его можно отнести к темному народу, который нужно просветить. Это несовременная парадигма. Я бы сказала, что делюсь тем, что имею, с другими людьми. Иноагентам нельзя преподавать детям согласно закону о просветительской деятельности, так что их не учу, а взрослых жду на своих курсах.
The Vyshka: В интервью на телеканале «Дождь»* вы сказали: «Политикой можно заниматься в любых обстоятельствах». Можно ли сказать то же о преподавательской деятельности?
Юлия Галямина*: Да. Мы знаем истории советских репрессий и ГУЛАГа, когда люди в тюрьме читали друг другу лекции. Любой человек может преподавать то, в чем он хорош, в чем разбирается.
The Vyshka: Полгода назад на своем канале вы советовали молодым людям поступать в университет, несмотря на недостатки системы образования. Сейчас, когда все больше преподавателей увольняют, а иноагентам запрещают в нем работать, вы можете сказать о поступлении в вуз то же?
Юлия Галямина*: Если университет совсем плохой, то идти не стоит. Если есть хоть какие-нибудь хорошие преподаватели, то от него можно что-то взять. Главное — идти туда осознанно, а не плыть по течению. Кроме того, не все специальности так идеологизированы, не везде такие проблемы с преподавательским составом. Есть технические профессии, есть естественно-научные. Больше всего сейчас пострадали, конечно, общественные науки. Тем не менее, если вы хотите получить системный взгляд, можно взять многое от университета. Хотя, конечно, вся система устроена не совсем правильно: студентам дают мало самостоятельности, мало возможностей влиять на происходящее в университетах, стало много пропаганды.
Но у нас есть проект «Лаборатория университетской прозрачности», который посвящен развитию университетов. Я там тоже частично преподаю. Он о том, какими должны быть университеты и что можно сделать прямо здесь и сейчас. Можно ждать и думать, что в университетах все когда-нибудь само изменится, но такого не бывает. Все делается руками людей. Менять мир вокруг себя — то же, что заниматься политикой. Ей нужно заниматься в любой ситуации.
*
22 февраля Юлия Галямина* подала* в суд на РАНХиГС из-за увольнения. Она уверена, что суд признает действия академии законными, но при этом шутит: «Бессмысленно, скажете вы? Я отвечу анекдотом: чтобы выиграть миллион в лотерею, надо купить лотерейный билет»
СПРАВКА
Что не так с понятием «иностранный агент»?
Термин «иностранный агент» заимствовали из американской правовой системы. С 1938 года в США действует закон «О регистрации иностранных агентов». Изначально его приняли, чтобы бороться с агентами влияния из Германии. Сейчас физическим и юридическим лицам не запрещается представлять интересы других государств, но закон обязует их регистрироваться в Министерстве юстиции США в качестве иностранных агентов. Эти требования относятся к тем, кто занимается политической, информационной или экономической деятельностью на территории страны.
В России название для нового юридического статуса перевели буквально. Выражение «foreign agency» в английском языке нейтрально и обозначает иностранную организацию или ее представителя. В то же время на русском словосочетание «иностранный агент» имеет негативный окрас. В 2016 году Левада-Центр* выяснил, что чаще люди ассоциируют иностранных агентов со «шпионом иностранных разведок».
Педагоги «без границ»
В истории России преподаватели не раз подвергались давлению со стороны властей. Во время террора 1930-х годов их увольняли как «врагов народа», родственников и друзей «враждебных элементов». Отстранить от работы тогда могли и за малейшее отклонение от линии партии. Например, Наталью Григорьеву, преподавателя русского языка Тюменского института, обвинили в том, что она включила в программу произведения Достоевского и дискредитировала советское образование фразой «раньше учили на зубок».
Часто учителя смирялись с репрессиями, но были и случаи, когда они продолжали бороться за свое звание. В отделы образования поступали сотни апелляций от педагогов с требованием восстановить их в должности. Нередко преподаватели публично рассказывали, почему им запретили работать. Так, учительницу Покровскую уволили в 1937 году за неосторожное высказывание. Она сказала, что по новой конституции священники получили право голоса — в 1936 году впервые всем гражданам предоставлялось «всеобщее, равное и прямое избирательное право». Дирекция школы посчитала это утверждение религиозной пропагандой. Районные и областные чиновники не отвечали на ее письма с просьбой позволить вернуться в школу, а потому она обратилась в московскую редакцию газеты «Правда». Когда об этом деле написали, ей снова позволили заниматься с детьми.
Но не всегда преподавателям удавалось решить вопрос о своем отстранении удачно. Многих отправляли в ссылки и в тюрьмы. Николай Анциферов вел семинарии в Петроградском научно-исследовательском экскурсионном институте, пока его не арестовали в 1929 году. В Соловецком лагере Анциферов создал Музей строительства Беломорканала, где учил заключенных основам геологии и археологии.
Автор: Мария Инкина
Редактор: Михаил Масеев
Фотографии: https://t.me/galyamina*, cameralabs.org, ostwest.tv
*Признаны иностранными агентами, поэтому мы вынуждены сообщать вам об этом.
