Невидимая вышка: неделя в наркологическом центре
Оказанием наркологической помощи в России занимаются как частные, так и государственные учреждения. Многие, опасаясь возможных проблем при обращении в государственные учреждения, предпочитают обращаться за помощью в частные, которые тоже иногда больше похожи на трудовые лагеря. Фонд Андрея Рылькова, занимающийся развитием гуманитарной политики в России, уже публиковал рассказы как об удачном опыте лечения в государственном наркологическом центре, так и об абсолютно противоположном. Герой нашего материала рассказывает об опыте пребывания в государственной наркологической клинике, о внутреннем устройстве и о том, чем такое учреждение похоже на обычную больницу.
Предыстория
Как-то раз в Тиндере я познакомился с молодым человеком, который предложил провести вместе время. Было поздно, я понимал, что поеду к нему на ночь. Встретившись, мы немного поболтали, потом он достал из столешницы разделочную доску, на которой был какой-то белый порошок — амфетамин. Он начал перебирать его картой, пытаясь из этого сделать «дороги». Я немного охренел, спросил, что это, а он ответил в духе: «Да так, балуюсь немножко. Не хочешь попробовать?». Я отказался сначала, долго отпирался, потом вспомнил пару своих знакомых, которые пробовали что-то подобное, но я, правда, не знал, что конкретно и как именно. Подумал: «Ну ладно, наверное, один раз попробовать можно». Тем более, мне было приятно находиться в его компании, хотелось понравиться и не хотелось уходить.
Мы провели вместе всю ночь, потом глянули какой-то фильм, постоянно разговаривали, смотрели в стену. Я не особо отдавал себе отчет в том, что с моим сознанием что-то происходит. Было ощущение легкой сонливости. Пока мы лежали в кровати, я глянул на его плечо и увидел там личинки червей. Я подумал, что это мне, наверное, почудилось. После этого я собрался и поехал домой.
Доехав до дома, я пошел в душ и, когда начал мыться, посмотрел на волосы на груди и увидел, что они шевелятся. Я испугался, выключил воду, вытерся, мне стало еще и физически больно. Я стал звонить знакомым и друзьям, писал смски, но никто не мог ответить, что делать, потому что они просто не могли понять, что со мной происходит. У меня была версия, что в порошке, который я употребил, были личинки, которые вскрылись внутри и стали по мне ползать.
Этой же ночью я поехал в ближайшую городскую больницу на такси. Там был дежурный врач, которому я попытался объяснить, что со мной происходило. На меня, естественно, посмотрели, как на идиота, но попросили подождать, пока подъедут специалисты по моей проблеме. Минут 40 ждал бригаду, и все это время мне казалось, что черви движутся по моему телу и вот-вот доберутся до сердца.
Я умираю, меня едят в прямом смысле этого слова, почему я должен почти час сидеть в коридоре и ждать помощи?
Приехало трое взрослых мужчин, которые сначала задавали самые обычные вопросы: кто я такой, чем занимаюсь. А потом стали спрашивать, что я употребляю, как часто пью алкоголь и все в этом духе. Но пью я объективно не столько, чтоб до такого состояния дойти, поэтому им мои ответы ничего полезного не дали. Тогда они взяли кровь для анализа, по которому все стало понятно.
Повезли на скорой в наркологический центр, там была дежурная врач, с которой мы опять пообщались на тему того, что я чувствую, что вижу и что у меня болит.
Вообще я не понимал, почему меня именно сюда привезли, а не в центр паразитологии или эпидемиологии. У меня же черви, они же меня едят, при чем тут наркология вообще?
В наркологическом центре
Меня сразу положили в реанимацию, привязали руки к кровати и поставили капельницу. К этому все лечение и сводилось: лежи и отходи.
Раз в час-полтора приходили врачи и спрашивали, как я себя чувствую и правда ли я думаю, что черви были настоящими, наводя на мысль, что вообще-то это были галлюцинации
В конце концов, мне прямо сказали, что мне показалось.
Потом меня перевели в послереанимационную палату, куда обычно сразу привозят. В этой палате в середине комнаты был стол, огороженный стеклом, где сидел заведующий этой палатой, полукругом стояли кровати, 8 штук. Все, что мы там делали: лежали, спали и пили воду. Там я провел примерно полдня, потом меня перевели в общую палату. Тут уже все совсем как в обычной больнице: коридор, мужские и женские палаты, по 4 кровати в каждой, общий зал с телевизором и курилка.
Вообще, это учреждение закрытого типа — запрещено выходить, разговаривать по телефону. При зачислении отдаешь им все свои личные вещи: телефон, документы, сигареты, одежду — ее всю снимаешь и надеваешь то, что дают: кофту со штанами, похожую на пижаму. Все максимально жестко и закрыто: лежи, спи и отходи.
Распорядок примерно такой: завтрак, обед, ужин, время, когда выдают сигареты — это час после обеда — и отбой в 11 вечера. Никаких развлечений, нечем было заняться.
По телевизору показывали только Рен-ТВ, что-то про рептилоидов, я такое смотрел последний раз классе в четвертом, наверное
Книг никаких не было. Ко мне приходили друзья, передали разрешенную еду и несколько книг. Но получать что-либо можно было, только если человек лежит в общей палате, а не в двух предыдущих.
Что касается сигарет, то тут интересная система. Как я уже упомянул, если у тебя были сигареты при поступлении, то ты их отдаешь медсестре и получаешь по требованию в отведенное для курения время. Но не у всех они с собой были, поэтому кто-то из персонала еще и приторговывал. Насколько я понял, администрация не должна была об этом знать, поэтому для того, чтобы их купить, нужно было постучаться в служебную комнату и попросить, что тебе нужно. Но на это нужны деньги, а откуда они у тебя, если все личные вещи забирают? Возможно, кому-то удавалось, конечно, заныкать при поступлении, но тут я уже не знаю, как это работает.
Пациенты
Большая часть людей туда попала из-за проблем с алкоголем: их либо полиция забирала, либо они сами приезжали. Все разные, но много людей, у которых явно нет места жительства, в основном среднего возраста или пожилые. В реанимации со мной лежал молодой мужчина, который постоянно кричал, просил его отпустить. У него был невнятный голос, как у очень много выпившего человека. Мы с ним находились вместе примерно полдня, но он как будто все это время не трезвел, нес какую-то хрень.
В какой-то момент он спросил: «Что вы меня тут держите? Я что, в психушку попал? Я что, псих?». Ему ответили: «А ты что, еще не понял?»
Была девушка, ей было около 20, она работала в «Пятерочке» и попала в центр, потому что ее сожительница вызвала полицию в момент, когда та была пьяная, и ее забрали. Еще был молодой человек, который, имея стабильную работу, не выходил из запоя 22 дня, пока в один момент не понял, что все плохо и ему пора остановиться. Он сам приехал в этот центр лечиться.
Вообще ощущение было, что вокруг тебя люди, которых все бросили и которые никому не нужны
Их оставила жизнь, надежда на все. Я выглядел там максимально контрастно. Смотрел на них и понимал, что, наверное, время, которое они сейчас тут проводят, значительно лучше, чем то, которое они проводили бы за стенами наркологии, с безумными родственниками или знакомыми, у которых они перекантовываются, или вообще на улице.
После выписки
В итоге я отлежал там несколько дней. Боялся, что сообщат в вуз, но вроде все обошлось, и до сих пор никто из руководства не знает о случившемся. На учет тоже не ставили. Конечно, за это время очень соскучился по своим друзьям. Мне было приятно, что они меня поддерживали в тот момент. Когда попадаешь в изолированное пространство, видишь только людей, на которых всем плевать, то имея такую поддержку и опору, становится легче все пережить. Не хотел бы повторить это еще раз — было очень страшно.
Текст: Анастасия Елфимова
Редактор: Светлана Киселева
